Владимир Харлампович Комаров naroz. 1883 † 1955

Z Rodovid CS

Seznam událostí

1883 naroz.: Фефелово, Шуйский уезд, Владимирская губерния, Российская империя

narozeniny dítěte: ♀ Комарова [Комаровы]

1955 úmrtí: РСФСР, СССР

Poznámky

Владимир Харлампович Комаров (1883-1955) жил в деревне Фефелово Савинского района Ивановской области. Когда-то это был Шуйский уезд Владимирской губернии. До революции он работал здесь уездным писарем, после революции счетоводом. Для тех мест, со своим гимназическим образованием, он считался человеком грамотным и образованным. Книжником. Охотно общался с множеством людей все люди более или менее стоящие в уезде, проезжая мимо, останавливались у Харлампыча попить чаю и поговорить о политике, о России.

Кроме того, он ходил по окрестностям, в частности по местам, где жили офени, и говорил с ними «за старину». Очевидно, в ходе этих своих разысканий он налетел на упоминания о том, что когда-то в петровские времена в этих местах - Шуйском и Ковровском уезде - среди офеней осела артель скоморохов. Возможно, воспоминания о них сохранились под таким самоназванием офеней как "мазыки" или "масыги". В 1955 году В.Х.Комаров, предчувствуя смерть, записал свои мысли о пути Руси, совместив их с разысканиями по офенской и скоморошьей культуре.

...

Дед мой, Владимир Харлампович Комаров, был потомственным уездным писарем и любил пописывать в славянофильском ключе. Возможно, страсть эта была у него наследственной, потому что от его отца, Харлампа Сосипатрьча, и деда – Сосипатра Силыча – тоже оставались какие-то тетради с записями. Бабушка рассказывала мне, что сожгла их в тридцатом году, когда деда по доносу на полгода забрали в НКВД (или как это тогда называлось?). Что было в тех тетрадях, я не знаю, но у деда есть намеки, позволяющие считать, что многое из них он по памяти восстановил в "амбарных книгах", которые оставил мне по завещанию. Писать их он начал за полгода до моего рождения, каким-то необъяснимым способом посчитав, что должен родиться преемник. Более того, он даже предупредил своих друзей, что однажды я к ним приду. Это поразительно, но через много лет я к ним действительно пришел!

Бабушка долго хранила эти тетради после смерти деда и передала мне только лет в семь-восемь, когда стала себя плохо чувствовать. Видимо, еще в страхе перед событиями тридцатого года, она сказала, что это "дедушкин завет", и велела поклясться, что я никогда и никому их не покажу. Я, конечно, поклялся, но довольно скоро перестал относиться к этому всерьез. Сужу об этом потому, что тетради эти как-то затерялись в доме, а потом обнаружились снова, когда мне было уже лет двадцать, и оказались разрисованными цветными танками. Я даже не помнил, когда я это сделал…

• http://romanbook.net/book/11543017/?page=2

Od prarodičů ke vnukům